Из других собак нас в первую очередь интересовал папа нашей Виры Нильс Вильштайгерланд. Он должен был идти на проверку поведения вслед за нами, но мы его потеряли, думали, что он уже прошел. Мы пошли искать его на центральный ринг на описании, но там его тоже не было. Тогда мы вновь вернулись на стадион, а тут оказалось, что пока мы бегали, Нильс уже откусался. Я нашел его в толпе с владельцем – герром Гёбблом. Позвал Ирину, и она попыталась с ним пообщаться. Но Гёббл был еще под впечатлением своего выступления, его обступили другие его почитатели. Поэтому мэтр собаководства неохотно откликнулся на наш интерес. Когда Ирина передала ему подарок Лены Агличевой – журнал лучших питомников России с фотографией детей Нильса, в том числе нашей Виры, Гёббл сделал вид, что вспомнил Лену, милостиво разрешил сфотографировать Нильса в стойке, и пошел на описание.

Мы потрусили за ним, разглядывая нашего папашу. Два года назад Нильс был двенадцатым в ринге кобелей среднего класса, когда Арчер стал семидесятым. Ему прочили большое будущее, ждали, что он войдет в отборный класс. Но, видимо, что-то в его карьере не сложилось. Здесь он занял только 48-ое место, а уже в Москве мы узнали, что его продали в Швецию. Да и мне, честно говоря, по экстерьеру Арчер понравился даже больше.